Женщина, труженица, мать…

#Фондпрезидентскихгрантов#Украденноедетство#Горькийхлебвойны В моей памяти остались её натруженные руки, тёплый взгляд и непомерная доброта, которую излучала она вся. Прав был Некрасов: " Есть женщины в русских селеньях…". Такой женщиной была моя мама… Дунаева Мария Фёдоровна (мама в девичестве Токарева), родилась 24 февраля 1919 года в д. Починки Ковернинского района Горьковской области (ныне Нижегородская область). В большой семье крестьянина Токарева Фёдора Егоровича и Аксиньи было восемь детей (два сына и 6 дочерей: Анастасия, Евдокия, Егор, Мария, Клавдия, Александра, Анна и Василий) и ещё двое умерли в младенчестве. Мама, её называли в семье Марютка, была четвёртым ребёнком. Все дети, кроме самого младшего, Василия, не обучались в школе: много работали и одеть было нечего. Василий сплёл себе сумку из прутьев и с ней ходил на учёбу в соседнее село, через речку, там закончил 4 класса. Семья держала небольшое хозяйство (корова, овцы, куры), был участок земли (сеяли лён, рожь, так как почва в Горьковской области песчаная, садили много картошки). Чтобы на столе было молоко, масло, яйца, всем приходилось работать «до седьмого пота»: пахать и боронить, косить и метать сено, ухаживать за скотом. Жизнь в деревне не терпит ленивых. В зимнее время Токаревы занимались ремеслом: вырезали из дерева ложки, половники, плели из берёсты короба, корзины и др. Дочери расписывали посуду хохломской росписью, а потом её продавали на базаре в большом соседнем селе Сёмино. На эти изделия был тогда большой спрос, и поэтому, кто не ленился в округе, занимался этим художественным ремеслом. До войны большая семья жила в маленькой избушке, позже построили большой дом. Дед Фёдор весь измучился от тяжёлой физической работы в колхозе и дома и вскоре умер. Вскоре пришло известие, что старший брат мамы, Егор, погиб в финскую войну в 1939 году (в похоронке указано – пропал без вести). Когда началась Великая Отечественная война, Марютке было 22 года. Мою маму, как и многих молодых людей, мобилизовали в трудовую армию на лесозаготовки. «Из сельсовета нам принесли повестки, и мы пошли на работу пешком почти за 120 км, - вспоминала мама. - Тогда в лес отправляли всех: негодных к войне стариков, взрослых девчонок и могутных женщин. Приходили с колунами, топорами, двуручными пилами. Подрубать деревья нужно было под самую землю, чтобы пней не оставалось. Валили деревья, обрубали сучки, разрезали на метровки, катали брёвна, сплавляли их по реке Узоле. Ежедневная норма была 5 кубометров. Если норму выполнишь – давали 500 граммов хлеба и обед в столовой, режешь этот кирпичик (так называли раньше и сейчас называют ржаной хлеб в Нижегородской области) и не понимаешь, то ли это хлеб, то ли глина. Так и жили целых три года, домой отпускали очень редко… Зимой сложно было, тяжело, одежда, вымокшая за день, за ночь не высыхала - развесим у печки, а она только согреется, так утром в полусыром и шли на работу. На ногах – лапти из лыка. А что делать-то? И поревём, и попоём - так и жили…» А жили они в бараках, землянках, спали на нарах, на работе кормили два раза: перед работой и в обед, а вечером питались тем, что приносили из дома, в основном, картошкой, грибами, ягодами… На лесозаготовках рядом работали и пленные немцы. Конечно, жалости они у женщин не вызывали, но видели их голодными, измученными нашим лютым холодом, лишениями и антисанитарией, закутанными во что придётся (в том числе и в бабьи платки). Но работали пленные добросовестно. Младшая сестра мамы, Анна, простыла в лесу и заболела туберкулёзом. Много было случаев смерти людей от тяжёлой работы, голода и холода на лесозаготовках и в деревнях. Газета «Нижегородская правда» писала в 1944 году: «В Горьковской области женщины ушли в леса». Выполняли призыв обкома партии: «Больше леса промышленности и фронту!»… И женщины выполняли по 1,5 – 2 нормы в день при любой погоде… Не один раз маму и таких же тружениц награждали отрезами ткани (3 метра), что было в то время для них самой высокой наградой. За этот самоотверженный труд на лесозаготовках мама была награждена медалью как участник трудового фронта «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (в 1948г). А дома Аксинья (наша бабушка) с младшими детьми работали в колхозе «Красный посёлок» (организован в августе 1933 года), а на своём огороде садили по 30-40 соток картошки (картошку тогда называли «вторым хлебом»). Верным является утверждение: «Картофель помог победить Гитлера». Если бы не картофель, то в тылу миллионы людей погибли бы от голода. Своими силами, вручную, люди вспахивали и боронили землю на своих участках. Брат Василий правил плугом, а 2 старших сестры впереди на верёвках тащили плуг. В 1946 году Мария вышла замуж (ей было 27 лет) за фронтовика Дунаева Петра Антоновича (ему 31 год). Молодая семья стала жить в дер.Крутово, в которой отец построил большой дом-пятистенок на берегу речки Хохломки. В семье родились 9 детей (два раза подряд рождались по двойне: мальчик и девочка, один мальчик умер до года). Родители работали в колхозе «Красный луч» (образован в 1930 году, позднее промколхоз «Хохломской»), держали хозяйство (корову, овец, гусей и кур) и большой огород. Было очень тяжело растить нас. Мы быстро подрастали, нас нужно было кормить, одевать и учить. В Крутово не было детяслей, начальной школы. Старшие дети ходили в школу пешком в соседнее село. Мама шила одежду для детей, пряла пряжу и ткала. Старшие помогали маме по дому и следили за младшими. В колхозе за работу начисляли трудодни, а осенью, после уборки и сдачи урожая в казну (государству), то, что оставалось, выдавали колхозникам, то есть денег люди почти не видели. И хотя в нашем хозяйстве была корова, из-за скудного кормления она доила плохо. Молока надо было сдавать в казну - в год 300 литров. Взамен в колхозе давали обрат, его кипятили, но не пили, а хлебали ложечкой вприкуску с лепёшками. Так же нужно было сдать в год 300 яиц, а ещё - 1,5 кг овечьей шерсти. После войны в колхозах стало еще хуже. Всё зерно, сельхозпродукты отправляли в города на восстановление разрушенного хозяйства. Жизнь в деревне оставалась такой же тяжёлой и безотрадной. Летом в семье помногу заготавливали грибов и ягод. До работы в колхозе мама успевала сходить в лес за грибами, и их сушили, жарили, варили. За ягодами (черника, брусника, земляника, очень много лесной малины) ходили девчонки. А папа ловил рыбу, и её тоже сушили на зиму. Мама никогда нас не бранила за шалости, а только журила. Называла нас ласковыми словами: «Нинушка», «Галинка», «Натолька» (сын Толя), «милая», согревая своим теплом и лаской наши детские души. Между папой и мамой всегда были добрые отношения. Старшая сестра Нина вспоминала, как мама отправляла её собирать детей на обед. Она бежала (летом всегда босиком) на речку, на огород, к соседским ребятишкам и звала: «Люся-я! Валя-я! Рая-я! Тамара-а! Натолька-а! Есть-то будете?» И каждый обязательно переспрашивал: «А чё есть-то?» И бежали быстрей домой – за столом все ели из одной большой чашки деревянными ложками. Как многодетная мать мама была награждена «Медалью материнства» II степени, орденами «Материнская слава» III степени, II степени, I степени. В 1963 году наша большая семья переехала в молодую Курганскую область, в пос. Опытное поле (позднее Рекорд) Макушинского района, управляющим этого сортового научно-исследовательского участка уже в то время был прекрасный человек, бывший фронтовик-лётчик, Шипелёв Николай Иванович (позднее Заслуженный агроном РСФСР). Здесь было легче жить: за работу получали зарплату (а не трудодни, как в колхозе), в посёлке были начальная школа, магазин, кузница, большая конюшня, позднее МТМ, медпункт и научная лаборатория, клуб, совсем рядом районный центр. С хлебом было легче. Мама часто плакала, очень тосковала по родине, по своим родным. Потому и дом в Горьковской области не продавали 10 лет. Там много речек, мостиков, оврагов, частые деревни, кругом ягодные и грибные леса. Позже мама 2 раза побывала на своей малой Родине. Но ко всему мы здесь постепенно привыкли. На Опытном поле тоже жили такие же многодетные семьи: Бакины, Лобовы, Скобелевы и др. Отец работал в посёлке плотником, а перед пенсией конюхом. Мама трудилась разнорабочей на зерноскладах, рабочей в научной лаборатории зернового хозяйства. Кто работал на зерноскладах, знает эту тяжёлую пыльную работу: в уборку разгрузка машин, сортировка зерна осенью и зимой, чистка территорий зернотока, складов, протравливание семян и др. В страду работали и в ночную смену. Мои сёстры Нина и Рая помогали маме по вечерам на разгрузке машин. В 1969 году (в 50 лет) мама пошла на заслуженный отдых как многодетная мать. Но не до отдыха было ей, нужно поднимать детей. Она взяла две работы: санитарки в медпункте и уборщицы в местном клубе. В разные годы работала с фельдшерами: Анчиной В.П., Казанцевой Л., Белич О.Н. Зимой, до 8 часов, то есть до приёма фельдшером больных, мама протапливала печь, протирала пол. В комнатах медпункта всегда было тепло, чисто. Содержать в чистоте большой клуб и веранду к нему маме помогали дочери. Здание обогревалось через электроотопление. Мама уходила на работу в 5 часов утра. А папа утром управлялся с хозяйством и отправлял детей в школу (возили учеников в школу Макушинского совхоза). 10 мая 1975 года в нашу семью пришла беда: умер папа (1915-1975), участник войны, хороший семьянин, труженик, плотник на все руки. Для всех нас это была большая, тяжёлая потеря. На руках мамы остались ещё четверо детей (двое студентов, сын в армии, а я, самая младшая, училась в 7 классе). Но мама – сильный человек, горевать и опускать руки она не могла. До 1982 года она продолжала трудиться на двух работах, не считаясь с временем. Малограмотная сельская женщина не жаловалась на судьбу и нужду, большие бытовые трудности, не зачерствела душой. Не привыкли русские женщины жить в отчаянии! Она держала хозяйство, садила большой огород, колола дрова (сын служил в армии). Находились и женихи, но мама осталась верна памяти мужа и всю жизнь посвятила нам, детям. Когда мы выросли и разъехались из родительского дома, её материнское сердце беспокоилось о каждом из нас. Она хотела, чтобы дети её были счастливы и у них сложилась не такая трудная судьба, как у неё. Мама приложила все усилия, чтобы мы выросли порядочными, образованными людьми. Не было в её жизни больших наград, высоких чинов, громкой славы, и её труд на селе был незаметный и скромный, а вклад как женщины-матери – большой и значимый: она вырастила 3-х педагогов, 2-х воспитателей детсадов, медицинскую сестру, слесаря-сборщика, штукатура-маляра. При жизни мамы в родном доме часто собирались дети с внуками. Всегда было шумно и весело. Сейчас нет мамы, родного гнезда, но родственные связи, дружба, любовь и поддержка всегда будут нас связывать. И ничто и никогда не сможет разрушить эту связь! Старшие внуки хорошо помнят свою бабушку Машу и с большой теплотой вспоминают о ней: «Бабушка покормит, пожалеет, поцелует и согреет, успокоит и обнимет, настроение поднимет… Вылечит любую рану, выслушает и поможет и всегда совет дать может…» Зауралье навсегда стало родным домом для нашей семьи. А мамин красивый мягкий волжский говор и её ласковые слова «милая», «батюшка», «Христос с тобой» и др. на всю жизнь остались в её речи. Здесь, на Макушинской земле, выросли мы, дети, появились её внуки (18), похоронены наши родители. Мама ушла из жизни 28 августа 1986 года (после 2-го инфаркта, ей было всего 67 лет). Давно уже нет с нами мамы, но она всегда рядом, мы чувствуем её тепло, заботу, слышим её негромкий голос, её желание видеть нас счастливыми. И на фото она чуть улыбается, и всё же чуть грустит. Спасибо Господу богу за такую маму! Как жаль, что нам её никак уж не вернуть… Мы весь мир поместили б в ладони И тебе подарили одной, Но и этого было бы мало, Чтоб воздать за твою доброту. Мы всю жизнь, наша милая мама, Пред тобой в неоплатном долгу… Кривошеева Галина (дочь), с.Обутковское Макушинский район 2022г.